Сейчас знаю, что надо было дарственную просить. У нас не Москва, квартиры не миллиарды стоят. Это было бы честно.

У мужа есть младший брат. Всегда считалось, что он без царя в голове: временные подработки, частая смена подружек, он мог уехать куда-нибудь на год и пропасть с радаров, потом неожиданно объявлялся. Как раньше всегда говорили свекровь и её мать, Гена — паршивая отца в семье.

Мы с мужем были практически эталоном семьи. По крайней мере, первое время. Жили дружно, не ссорились, не пропадали, деньги не трясли. Наоборот, заботились обо всех в меру возможностей.

В одной квартире с бабушкой мужа мы прожили восемь лет. Срок, большой срок. На момент нашего заезда бабушке мужа было семьдесят девять лет. Свекровь нарадоваться не могла, что её мама под присмотром. Самой свекрови ездить к относительно дееспособной матери не хотелось.

Бабушка мужа была капризной женщиной. Еда ей не та, пол помыт не так, мы долго мылись, поздно приходили с работы. Когда родился ребёнок, начались претензии к ночному плачу. Я молча всё выслушивала, обещала, что мы исправимся. До конфликтов дело не доходило, но я пыталась уйти.

Я раз десять пыталась съехать. Вещи были собраны, но бабушка мужа плакала, просила, чтобы её не бросали. Муж принимался меня уговаривать остаться. Своего жилья у нас тогда не было, если куда-то деваться, то на съём. Бабушка обещала, что будет вести себя нормально. Она клялась и божилась, что жить без нас не сможет. Мы были ей очень нужны. Я, дура наивная, верила.

Пять лет мы прожили у бабушки относительно спокойно, насколько это слово применимо к бабушке, которая с годами становилась всё вредней и вредней. Мы взяли на себя все финансовые траты, за что нам была обещана квартира. Бабушка даже торжественно написала завещание на имя моего мужа после освидетельствования на адекватность.

Свекровь всё ходила и радовалась, что мы у её мамы живём. Бабушка не одна, за бабушкой ухаживают, бабушку балуют, по врачам возят, пенсию не трогают. Свекровь тоже клялась, что не будет претендовать на квартиру, она нам, как молодцам. Про младшего сына свекровь говорила так:

— Да пошёл он в сраку! Бросил, и мы про него забыли!

Пять лет мы жили у бабушки, хотя могли бы сразу оформить ипотеку, жить своей семьёй, когда вернулся непутёвый брат мужа. С невестой. Так как своей квартиры у Гены не было, жену он привёл к матери домой.

— Жена Геночки то, жена Геночки сё, — свекровь с самого начала принялась петь дифирамбы избраннице Гены.

На свадьбу Гены свекровь взяла кредит. Ещё бабушка мужа из своих накоплений выделила сто пятьдесят тысяч. Бабушка тоже пришла в восторг от избранницы Гены. И видя, как они к ней относятся, я серьёзно поговорила с мужем:

— Не оставит нам твоя бабушка квартиру. Давай сами решать квартирный вопрос. Меньше нервов потратим.

Муж сначала возражал: завещание есть, мы бабушку содержим, все её хотелки выполняем, по первому требованию возим в гости к моей свекрови. Но я настояла. Завещание — это завещание, а не уже оформленная в нашу пользу собственность.

Мы с мужем напряглись и взяли ипотеку. Гена женился, его жена забеременела, у свекрови однокомнатная квартира, они там втроём жили, поэтому мы с мужем промолчали об ипотеке. Тихонько ипотечную квартиру сдавали, пояса затянули, стали больше работать, хотелки бабушки немного ограничили.

Мы не морили бабушку голодом. Не отказывали ей в платной медицинской помощи. Не копили долг за её квартиру. Всё было почти как раньше, только мы ей наврали, что у мужа проблемы на работе, поэтому денег будет меньше, хотя я и вышла раньше времени на работу, но так как ребёнок ходил в частный сад, дефицит бюджета был существенным.

После женитьбы Гены мы прожили у бабушки ещё почти три года. Как только Гена женился, наша с мужем жизнь становилась всё хуже и хуже. Сейчас объясню, в каком плане хуже. Гене, его жене, ребёнку и матери в однушке жилось плохо. Гена никак не мог найти нормальную постоянную работу, у его жены не было регистрации в нашем городе, жить им было тесно. Бабушка ратовала за то, чтобы мы как-то помогали им деньгами.

Я начала скандалить. Скандалить, не орать, отстаивая нашу автономность, вовсе нет. Я пыталась донести до бабушки, что мы с мужем ничего Гене не должны. Начались разговоры, что лучше бы бабушка нас выселила, и к себе позвала Гену с семьёй.

Муж, когда услышал слова бабушки, сказал мне, что я была полностью права, и хорошо, что мы подстелили соломку в виде ипотечной квартиры. Я предлагала мужу не ждать, когда нас выгонят, и уйти самим. Но муж до последнего верил в бабушку и её завещание.

Да, нас выставили. Бабушка не знала об ипотечной квартире, поэтому нас она выставила на улицу при полной поддержке моей свекрови. Свекровь можно немного понять, её выжили на кухню, но как же все договорённости?

— Ничего не знаю, — сказала мне свекровь, когда я ей напомнила обо всём. — Гены тогда рядом не было, сейчас он есть, есть его жена и ребёнок.

Три дня мы с мужем и ребёнком жили у друзей, срочно выселяя квартирантов. Потом заехали в нашу квартиру, а Гена и его семья переехали к бабушке.

Как только мы заехали в свою квартиру, я поставила мужа перед фактом, что бабушке мы помогать не будем. Уже напомогались. Кроме того, это дети должны помогать родителям, а не внуки бабушкам и дедушкам при живых родителях.

Муж, обиженный на бабушку, меня поддержал. А я знала, о чём говорила. Гена же толком не работал, а у него ребёнок. Да, у бабушки пенсия, с восьмидесяти лет появилась доплата, но пенсия — это пенсия, а не бонусы акционера Газпрома.

Как только бабушка начала звонить и просить деньги на продукты, муж ей сказал, что мы взяли и платим ипотеку, и помогать никому не можем. Тогда бабушка с чистой совестью нам сказала, что завещание недействительно: она написала дарственную на имя Гены, так как и жена у него лучше, и ребёнок краше. Муж пожелал бабушке удачи.

Первое время после разрыва отношений звонила свекровь. Взывала к совести, мы же восемь лет у бабушки прожили, теперь должны, ведь столько много денег сэкономили. Муж держался, не совсем дурак, сказал матери, что снимать было бы намного дешевле.

Итог. С мамой и бабушкой мужа мы не общаемся. А они нас проклинают: свекрови приходится искать деньги на платных врачей, ведь на очереди в государственной поликлинике бабушка не согласна, мы её избаловали. Гена как толком не работал, так и сейчас с гулькин нос приносит. А его “хорошая” жена ведёт себя так, будто она уже хозяйка квартиры бабушки, хотя так оно и есть, грубо говоря.

Ни меня, ни мужа их проблемы не волнуют. У нас своя жизнь. И даже обещания бабушки об аннулировании дарственной, лишь бы мы выгнали Гену и его жену, а сами вернулись жить к бабушке, не работают. Поздно. Теперь пусть гена дарственную отрабатывает, а если его жене надоест общество бабушке, то свекрови и её матери вполне хватит места в однушке свекрови. Записано со слов Ангелины.